И что ему с утра пораньше потребовалось?
— Да? — ответила она весьма нелюбезно, еще не полностью выйдя из амплуа героини.
— Груздева, ты обалдела? Или тебя в очередной раз в больничку упекли?
— А что? — совершенно искренне не поняла Сима.
— Что-о-о? — протянул шеф с ехидной интонацией. — На часы глянь и скажи мне — что. Распустились! Расслабились! Никакого удержу не знаете, лодыри! Ты, Груздева, на премию в конце года можешь не рассчитывать! Что!..
Сима выслушала весь монолог, затем подняла глаза на настенные часы. Одна минута девятого. Она опоздала на работу ровно на одну минуту. Пока. Г.В. ее специально караулит или ему что-то срочно понадобилось? И почему времени так много? Ей казалось, не прошло и часа, а по факту — больше двух.
— Буду через двадцать минут, — коротко сказала Серафима и, предупреждая возможный поток ругательств, положила трубку.
По дороге на работу она названивала то брату, то Яру, но оба с упорством, достойным лучшего применения, игнорировали ее вызовы. Так что к моменту появления в офисе она окончательно взбесилась. С размаху плюхнув сумку на стол, она обрушилась в кресло и устало прикрыла глаза. Рабочий день только начинался, а у нее было ощущение, что уже шесть вечера и пора домой.
— Груздева! — заорал из кабинета Г.В.
— Горло сорвете так орать, — посетовала тихонечко Сима, одернула кофточку и вошла в кабинет.
— Вызывали?
— Нет, тренируюсь! В оперу пойду, песни петь. Конечно, вызывал! Будь добра, объясни, что это такое.
Он швырнул ей под ноги листок бумаги. Серафима не поленилась, подняла его и пробежала глазами.
— Счет на оплату. За уборку вашего кабинета.
— Это я уже понял, — едва сдерживаясь, ответил шеф. — Ты сумму конечную видела?
— Видела. Двадцать две тысячи триста с копейками. — Сима начала читать бодро и громко, но с каждым словом голос её слабел. Сколько, сколько? — пронеслось у нее в голове. — Сколько, сколько? Для сравнения, её зарплата равнялась пяти тысячам без копеек.
— Это я и без тебя знаю! Кто добро давал? Да за такие деньги можно город убрать, он блестеть будет! Дом отстроить новый! А они полы тряпками моют! Обалдели! Охамели! Кто подписывал? Кто, я тебя спрашиваю?
Если раньше Сима робела, стоило шефу повысить голос, то теперь у нее, впрочем, как и у всех в участке, кто проработал под началом Г.В. больше полугода, выработался иммунитет, плавно переходящий в пофигизм, на все его вопли.
— Не знаю, кто давал. Они просто пришли. Сказали, что их вызвали. Я позвонила Ирине, она дала добро.
Приподнявшийся было в порыве праведного гнева Г.В. опустился обратно и безнадежно махнул рукой:
— Вон отсюда. Видеть тебя не могу. Ирине она позвонила. Ты еще бы Лизе Петровне позвонила — вот уж на все руки от скуки.
Пожав плечами, Сима вышла из кабинета и только присела, как справа что-то ярко вспыхнуло, и на столе перед ней возникла бумага. Сима пригляделась — как ни странно, это был счет. Почему-то её это не вдохновило. К нему прилагалась пояснительная записка и постановление Коллегии магов. Четко видны были только названия документов, остальное — размыто заклинанием.
Над счетом вспыхнула надпись: «Для продолжения приложите правую руку», и замигала стрелочка — куда приложить. Сима со вздохом подумала, что день будет не просто долгим, а очень-очень долгим, и приложила ладонь, куда велено. Что-то сухо затрещало. Надпись сменилась: «Для подтверждения получения дайте свое согласие».
— Как? — вслух спросила Сима. — Я согласна. Подойдет?
Надпись мигнула, исчезла, на ее месте возникла другая. «Сбой связи, повторите согласие».
— Согласна я, — повторила Сима, чувствуя себя немного неловко.
Надпись замигала, как сумасшедшая, и снова исчезла. Не успела Сима выдохнуть, как перед ее лицом опять загорелись буквы: «Подтвердите, подтвердите, подтвердите».
— Да чтоб тебя, — разозлилась магиня. — Подтверждаю. Чего тебе еще надо?
Надпись зашипела, словно огонь, залитый водой, пошла рябью и пропала. Сима с опаской покосилась на то место, где только что плясали буквы, и попыталась взять бумагу, но стоило коснуться ее, как раздался оглушительный вой сирен и механический голос начал талдычить: «Попытка незаконного завладения. Опасность. Попытка незаконного завладения. Всем отойти на десять метров. Повторяю…».
Сима не успела испугаться, так как рядом со столом открылся портал. Из темноты вылетело грубое ругательство, и чей-то голос произнес:
— Да надоели мне эти ученики хуже горькой редьки. Неужели нельзя кого посмышленее прислать? Сколько я буду за ними огрехи исправлять? Олухи царя небесного, как на подбор. Ну чего смотрите, девушка? Подписывайте бумажку, подписывайте уже!
Из портала высунулась мужская рука в закатанном по локоть рукаве белой рубашки. Загорелые пальцы нетерпеливо щелкнули, и перед Серафимой возникла ручка и стопка бумаги.
— Имя свое найдите. И распишитесь, что приняли.
— Свое имя? — поразилась Сима. Откуда загадочным «им» с той стороны может быть известно, что именно она бумажку примет? И что это за бумажка? И надо ли ее вообще принимать? И не получит ли она за это на орехи от злого шефа?
— Боги, что за серость и убогость! Не свое, разумеется, девушка. Название организации. Подпись, дата. И свободна. Только быстрее, быстрее! Там уже очередь образовалась!
В получении Серафима расписалась, и только тогда буквы на бумаге обрели четкость и сложились в слова. Это был штраф на пятьдесят тысяч. За «ложный вызов экспертов, необоснованную трату времени и внесение неразберихи в график работ». Постановление гласило, что штраф должен быть оплачен в обязательном порядке, иначе будет плохо всем — это если по существу. Пояснительная записка нудно растолковывала порядок расчетов, приводила таблицы коэффициентов, ссылалась на вредность работ и различные статьи магических законов. Ниже шла длинная, как удав, трудноперевариваемая формула и как венец всему — окончательная цифра штрафа.